Трофим
Биография. Сергей Трофимов – артист российской эстрады, исполнитель музыкальных композиций в стиле шансона, рока, авторской песни. Певец Сергей Трофимов. Начало творческой карьеры музыканта пришлось на композиторскую деятельность. Его песни, написанные для российских звезд эстрады, становились народными хитами. Став знаменитым в музыкальных кругах, артист вышел на сцену под псевдонимом Трофим.
50
...загрузка
...загрузка
-
ТОН
+
0
- Выбрать эффект -
Без эффекта
В версии ПК можно записать эту песню с голосом
Двадцать лет тому назад, подмосковная босота,
Мы с тобой в одном призыве покидали дом родной.
Мамы плакали нам в след и безусая пехота
Шла с харчами за плечами, да с похмельной головой.
Эх, земеля, мой дружок, почудили мы на славу:
Самоволка, гауптвахта, да майорова жена...
Долго помнил наш комбат, как стояли за Державу
Отставной сержант спортроты, да в запасе старшина.
Припев:
А двадцать лет, как вода в песок,
Но в это верить не хочется.
Пускай давно побелел висок
И пишут к имени отчество,
Мы те же самые пацаны
И нашей дружбе по-прежнему
Среди сокровищ любой казны
Нет цены!
На «гражданке» новый мир нас не ждал, а мы явились
Чтобы взять от жизни наше – всё равно оно ничьё!
Поднимались, как могли, но на совесть не скупились
И поэтому поднялись крепко стоя за своё.
Припев.
Двадцать вёсен, двадцать зим... Нам, братишка, было всяко:
Будни, праздники, сомненья, да крутые виражи.
Но среди житейских бурь наша дружба, словно якорь,
Не давала нам сорваться и спасала нашу жизнь.
Припев.
Двадцать лет тому назад, подмосковная босота,
Мы с тобой в одном призыве покидали дом родной.
Мамы плакали нам в след и безусая пехота
Шла с харчами за плечами, да с похмельной головой.
Эх, земеля, мой дружок, почудили мы на славу:
Самоволка, гауптвахта, да майорова жена...
Долго помнил наш комбат, как стояли за Державу
Отставной сержант спортроты, да в запасе старшина.
Припев:
А двадцать лет, как вода в песок,
Но в это верить не хочется.
Пускай давно побелел висок
И пишут к имени отчество,
Мы те же самые пацаны
И нашей дружбе по-прежнему
Среди сокровищ любой казны
Нет цены!
На «гражданке» новый мир нас не ждал, а мы явились
Чтобы взять от жизни наше – всё равно оно ничьё!
Поднимались, как могли, но на совесть не скупились
И поэтому поднялись крепко стоя за своё.
Припев.
Двадцать вёсен, двадцать зим... Нам, братишка, было всяко:
Будни, праздники, сомненья, да крутые виражи.
Но среди житейских бурь наша дружба, словно якорь,
Не давала нам сорваться и спасала нашу жизнь.
Припев.
Двадцать лет тому назад, подмосковная босота,
Мы с тобой в одном призыве покидали дом родной.
Мамы плакали нам в след и безусая пехота
Шла с харчами за плечами, да с похмельной головой.
Эх, земеля, мой дружок, почудили мы на славу:
Самоволка, гауптвахта, да майорова жена...
Долго помнил наш комбат, как стояли за Державу
Отставной сержант спортроты, да в запасе старшина.
Припев:
А двадцать лет, как вода в песок,
Но в это верить не хочется.
Пускай давно побелел висок
И пишут к имени отчество,
Мы те же самые пацаны
И нашей дружбе по-прежнему
Среди сокровищ любой казны
Нет цены!
На «гражданке» новый мир нас не ждал, а мы явились
Чтобы взять от жизни наше – всё равно оно ничьё!
Поднимались, как могли, но на совесть не скупились
И поэтому поднялись крепко стоя за своё.
Припев.
Двадцать вёсен, двадцать зим... Нам, братишка, было всяко:
Будни, праздники, сомненья, да крутые виражи.
Но среди житейских бурь наша дружба, словно якорь,
Не давала нам сорваться и спасала нашу жизнь.
Припев.
Мы с тобой в одном призыве покидали дом родной.
Мамы плакали нам в след и безусая пехота
Шла с харчами за плечами, да с похмельной головой.
Эх, земеля, мой дружок, почудили мы на славу:
Самоволка, гауптвахта, да майорова жена...
Долго помнил наш комбат, как стояли за Державу
Отставной сержант спортроты, да в запасе старшина.
Припев:
А двадцать лет, как вода в песок,
Но в это верить не хочется.
Пускай давно побелел висок
И пишут к имени отчество,
Мы те же самые пацаны
И нашей дружбе по-прежнему
Среди сокровищ любой казны
Нет цены!
На «гражданке» новый мир нас не ждал, а мы явились
Чтобы взять от жизни наше – всё равно оно ничьё!
Поднимались, как могли, но на совесть не скупились
И поэтому поднялись крепко стоя за своё.
Припев.
Двадцать вёсен, двадцать зим... Нам, братишка, было всяко:
Будни, праздники, сомненья, да крутые виражи.
Но среди житейских бурь наша дружба, словно якорь,
Не давала нам сорваться и спасала нашу жизнь.
Припев.
Двадцать лет тому назад, подмосковная босота,
Мы с тобой в одном призыве покидали дом родной.
Мамы плакали нам в след и безусая пехота
Шла с харчами за плечами, да с похмельной головой.
Эх, земеля, мой дружок, почудили мы на славу:
Самоволка, гауптвахта, да майорова жена...
Долго помнил наш комбат, как стояли за Державу
Отставной сержант спортроты, да в запасе старшина.
Припев:
А двадцать лет, как вода в песок,
Но в это верить не хочется.
Пускай давно побелел висок
И пишут к имени отчество,
Мы те же самые пацаны
И нашей дружбе по-прежнему
Среди сокровищ любой казны
Нет цены!
На «гражданке» новый мир нас не ждал, а мы явились
Чтобы взять от жизни наше – всё равно оно ничьё!
Поднимались, как могли, но на совесть не скупились
И поэтому поднялись крепко стоя за своё.
Припев.
Двадцать вёсен, двадцать зим... Нам, братишка, было всяко:
Будни, праздники, сомненья, да крутые виражи.
Но среди житейских бурь наша дружба, словно якорь,
Не давала нам сорваться и спасала нашу жизнь.
Припев.
Двадцать лет тому назад, подмосковная босота,
Мы с тобой в одном призыве покидали дом родной.
Мамы плакали нам в след и безусая пехота
Шла с харчами за плечами, да с похмельной головой.
Эх, земеля, мой дружок, почудили мы на славу:
Самоволка, гауптвахта, да майорова жена...
Долго помнил наш комбат, как стояли за Державу
Отставной сержант спортроты, да в запасе старшина.
Припев:
А двадцать лет, как вода в песок,
Но в это верить не хочется.
Пускай давно побелел висок
И пишут к имени отчество,
Мы те же самые пацаны
И нашей дружбе по-прежнему
Среди сокровищ любой казны
Нет цены!
На «гражданке» новый мир нас не ждал, а мы явились
Чтобы взять от жизни наше – всё равно оно ничьё!
Поднимались, как могли, но на совесть не скупились
И поэтому поднялись крепко стоя за своё.
Припев.
Двадцать вёсен, двадцать зим... Нам, братишка, было всяко:
Будни, праздники, сомненья, да крутые виражи.
Но среди житейских бурь наша дружба, словно якорь,
Не давала нам сорваться и спасала нашу жизнь.
Припев.
Отправить
368 популярных композиций
+
